Предположения о том, что в сирийской войне Россия защищает какие-то весомые экономические интересы, например, связанные с нефтью и газом, оказываются либо плодом конспирологии, либо просто свидетельствуют о незнании ситуации в регионе. Война для России была и остается бессмысленной авантюрой ради неоправданных амбиций.

Когда наблюдатели пытаются объяснить на первый взгляд необъяснимое - вмешательство России в сирийский конфликт, - некоторые из них указывают на вполне материальные причины. По одной из теорий, российские компании хотели бы разрабатывать сирийские нефтегазовые богатства и рассчитывают на поддержку президента Асада в качестве благодарности за услуги по сохранению его режима. По другой теории, наши войска защищают там интересы «Газпрома». Российский монополист якобы боится конкуренции на европейских рынках, и военные действия в Сирии должны помешать планам Ирана и Катара построить через эту страну газопроводы к Средиземному морю.

Обе гипотезы не выдерживают критики. Ресурсы углеводородного сырья в Сирии по большей части существуют на бумаге, а на деле их и до гражданской войны едва хватало на обеспечение внутреннего потребления. На пике добычи в 2002 году Сирия выдавала чуть больше 600 тысяч баррелей в сутки, что никак не делало страну заметным участником мирового нефтяного рынка. Через несколько лет ежесуточная добыча в силу естественного истощения запасов упала до 400 тысяч баррелей.

Военные действия вывели из строя большую часть промыслов, и лишь некоторые из них, попав в зону контроля антиправительственных боевиков, работали, обеспечивая часть доходов так называемого «Исламского государства», а также курдских формирований.

Восстановление мелкой и слабой нефтегазовой промышленности Сирии, если правительству в конце концов удастся взять ее под контроль, обойдется не меньше чем в 50 миллиардов долларов. Учитывая изобилие относительно дешевой нефти на Ближнем Востоке, сирийцам вряд ли удастся найти инвесторов, готовых вложить такие средства в разведку запасов и возрождение промыслов. Нефти на рынке сейчас столько, что подобные инвестиции совершенно бесперспективны.

Когда в России появилась информация о том, что с сирийским режимом достигнута договоренность о содействии и восстановлении нефтепромыслов, в Дамаске появились группы специалистов-нефтяников, а неким частным российским вооруженным формированиям, то есть наемникам, было поручено освобождать и потом оборонять нефтегазовые объекты. Новость эта была встречена в экспертном сообществе с изрядной долей скептицизма. Единственным рациональным аргументом, объясняющим такое сотрудничество, стала гипотеза о заинтересованности неких российских деятелей в том, чтобы «распилить» огромные средства, которые Москва должна будет выделить по государственным каналам или через госкомпании на эту программу. Потенциальные доходы российских компаний от сирийской нефти и сирийского газа остаются в области пропаганды, не имеющей ничего общего с реальным потенциалом этой отрасли.

В гипотезе о «Газпроме», ради которого Москва якобы отправила в Сирию самолеты, корабли и войска, тоже разобраться несложно. У Ирана и Катара газа много, но строить для его доставки магистральные газопроводы никто не собирается сразу по нескольким причинам.

У России нет в Сирии вообще никаких экономических интересов, а не только нефтегазовых

Во-первых, газовый рынок Европы уже перенасыщен предложением из разных источников. Это и трубы «Газпрома», мощность которых вдвое превышает возможный спрос на газ из России, и Норвегия, и Алжир с Ливией, а также сжиженный природный газ. Спрос на этот продукт в Европе не растет, и небольшая ниша, которая может образоваться из-за падения внутренней добычи, легко заполняется уже обозначенными поставщиками, а также газом из Каспийского региона.

Во-вторых, тратить миллиарды долларов на газопроводы (тем более проходящие через политически нестабильные территории) и рассчитывать на единственный регион со слабым спросом не стоит, когда проще, дешевле и надежнее этот газ сжижать и доставлять морем в любую точку планеты, где есть и спрос, и высокие цены.

Проекта таких газопроводов нет и никогда не было, а подписанные некогда «меморандумы о взаимопонимании» по поводу этих трасс остались чисто пропагандистским трюком.

Сейчас, когда российской военной кампании в Сирии исполняется три года, приходится искать иные объяснения ее начала.

Три года тому назад, 28 сентября 2015 года в Нью-Йорке прошла Генеральная Ассамблея ООН, на которой выступили президенты США и России. Речи, на мой взгляд, были программными. Барак Обама сосредоточил внимание на необходимости поддержки народов, которые страдают от диктаторских режимов. Владимир Путин, напротив, очень резко выступил против тех, кто посягает на суверенитет существующих режимов.

В обоих заявлениях была, конечно, изрядная доля лукавства. Тем не менее, когда в Москве объявили, что формируют в Сирии «широкую международную коалицию» в поддержку режима Асада, развязавшего карательные операции против собственного народа, членами этой коалиции стали, помимо России, только Иран и мусульманские экстремисты из Ливана - в противовес действительно широкому альянсу десятков других стран, объявивших войну пресловутому «Исламскому государству». И атаковать наши воины стали позиции не этого «государства», а в первую очередь районы Сирии, занятые политическими противниками режима. События развивались в полном соответствии с тезисами, провозглашенными Путиным и Обамой в ООН.

У России нет в Сирии вообще никаких экономических интересов, а не только нефтегазовых. Нет у нее там и интересов военных: по утверждению руководителей НАТО, уничтожить российские военные базы в этой стране мог бы ракетный удар пары американских эсминцев. Единственная цель, которую ставило перед собой российское руководство, вмешиваясь и в гражданскую войну в Сирии и в операцию международной коалиции против исламистов, - это демонстрация некой роли Москвы в решении международных проблем. Рассчитана эта демонстрация в основном на внутреннюю аудиторию, которую надо постоянно убеждать не только в наличии страшных врагов, но и в огромном авторитете страны. Вмешательство в сирийские дела, кроме того, должно было вынудить действительно влиятельные государства вступить в контакт с Кремлем, который к тому моменту стали игнорировать и даже исключать из авторитетных альянсов типа «Большой восьмерки».

Трехлетняя военная авантюра вдали от родной земли, единственной причиной которой стала, по сути говоря, политическая показуха и надувание щек, не несет никакой выгоды и не способствует росту авторитета России. Итог ее - людские потери и огромный материальный ущерб для и без того слабой национальной экономики.

Самое распространенное заблуждение: Россия участвует в войне в Сирии из-за своих геополитических амбиций. На второе место я бы поставил суждение, что таким образом Владимир Путин отвлекает международное общественное мнение от проблем на Украине.

Есть и другие, такие же ошибочные экспертные оценки.

Не является главной причиной и сам Башар Асад, перед которым у нас якобы есть союзнические обязательства. В современную российскую внешнюю политику иногда, конечно, вмешиваются эмоции, но они вторичны. И даже наши базы в Латакии и Тартусе — следствие, а вовсе не причина.

Однако прежде чем предложить свою версию нашей главной глобальной цели, которой мы добиваемся на Ближнем Востоке, вернусь к тем событиям последнего времени, которые помогут подвести нас всех к правильному логическому выводу.

Правильный ракурс

«Асад такой же единственный законный представитель Сирии, как Порошенко — Украины. Однако, первого Россия поддерживает, а с последним воюет по всем фронтам. Почему? Потому что шизофрения и лицемерие есть фундамент внешней политики России», — выносит приговор активный украинский блогер . По ее мнению, здесь налицо двойные стандарты.

Еще одна цитата: «А как быть с Асадом, который контролирует лишь небольшую часть территории Сирии. Ведь прошлые президентские выборы, на которых он победил, прошли только на этой территории. Значит, Асад нелегитимен на остальной части бывшей Сирии и поэтому не имеет права просить помощи у России для бомбардировок этих неподконтрольных территорий. Если Россия знает, что он нелегитимен, зачем нарушает международное право и идет на поводу у преступника Асада?», — риторически (а может, и не риторически) вопрошает .

Налицо явная путаница, не знаю уж, намеренная или по незнанию. Ведь кризис в Новороссии, как и уход Крыма, возникли до прихода к власти Петра Порошенко, а не после.

Ситуация была бы зеркальной, если бы в прошлом году Донбасс или, наоборот, Галичина вооружились и пошли войной на Киев, занимая области одну за другой, как это сделала сирийская оппозиция, а Виктор Янукович стал бы защищать украинскую государственность. Или, наоборот, в Дамаске произошел силовой захват власти, Башар Асад бы бежал, как Янукович, а сирийские регионы, не согласившись с итогами госпереворота в столице, объявили бы о своей независимости от центра.

Именно так произошло в прошлом году на Украине: «революция гидности» вынесла на поверхность людей, которым Крым, ДНР и ЛНР не доверяли и даже слегка побаивались. Не желая иметь с новой властью ничего общего, они объявили о суверенитете.

В ответ центр бросил на Донбасс армию, что часто бывает после госпереворотов. То есть, сегодня Россия не позволяет уничтожить людей, живущих в прежней парадигме — уже не при Януковиче, которого нет, но и не при Порошенко, за которого они не голосовали.

Минские соглашения, на выполнении которых настаивает прежде всего Россия, — попытка заставить новую власть разговаривать с людьми, а не палить в них из всех стволов. Получается плохо. Но худой мир, как известно, все же лучше доброй войны.

В Сирии все произошло с точностью до наоборот: местный Янукович — Башар Асад не стал сдавать страну на растерзание майданной толпе, а принялся ее защищать. И Россия опять на стороне закона — легитимного президента.

Странно, что эти очевидные аналогии и противоречия не видны зашоренному глазу украинских патриотов.

Хочу обратить внимание, что США поддержали неконституционную смену власти на Украине. А в Сирии, наоборот, — вооруженную неконституционную оппозицию, пытающуюся силой сменить законную власть. Двойные стандарты демонстрирует Вашингтон, а вовсе не Москва.

Загадочный Путин

Однако многие западные эксперты тоже игнорируют очевидное. Они перечисляют невероятное количество причин, побудивших российского президента вмешаться в сирийский конфликт. Среди них — защита режима Асада, подмена украинского кризиса сирийским, утверждение России в роли сверхдержавы и попытка добиться снятия санкций. Но если эти оценки еще более-менее можно принять во внимание, то отсутствие логики или импульсивность Владимира Путина в качестве аргументов говорит просто о низком уровне самих экспертов.

«Путин исключительно хорошо разыгрывает свои слабые карты, потому что точно знает, чего хочет добиться. Он не стабилизирует обстановку в нашем понимании стабильности. Он отстаивает российские интересы, сохраняя у власти сирийского президента Башара аль-Асада», — уверенно пишут в The Washington Post яркие представители американского истеблишмента — экс-госсекретарь Кондолиза Райс и экс-министр обороны Роберт Гейтс.

Их представление о мироустройстве особенно интересно, поскольку отражают позицию современной властной элиты США. Ключевые слова здесь: «в нашем понимании стабильности».

О законности авторы не упоминают совсем. Что, безусловно, говорит о весьма слабой аргументации. Это тем более странно, что США — страна, которая привыкла оценивать даже человеческие действия, а не то что действия государств, исключительно на соответствие их закону.

От точных формулировок, от ссылок на устав ООН как главный документ, устанавливающий правовые отношения между государствами и являющийся фундаментом мироустройства уже 70 лет, они уклоняются. Политикам удобнее рассуждать в категориях веры. «Путин как защитник международной стабильности? Не верьте этому», — призывают Кондолиза Райс и Роберт Гейтс.

Разумеется, не только они.

Эдвард Лукас, автор статей для Economist, старший вице-президент Центра анализа европейской политики: Россия победила. Такое мрачное заключение должны сделать прифронтовые государства Европы после катастрофической недели для западной дипломатии и для американского лидерства. Россия начала действовать в Сирии. Направляемое туда Москвой оружие — это не попытка урегулировать конфликт. Это средство защиты режима Асада, а защита Асада это первопричина. Путин теперь кажется ответственным государственным деятелем, к которому мы в отчаянии обращаемся за помощью.

Алек Лун, журналист-фрилансер, пишущий для Politico: Мне кажется, стоит вспомнить о том, что для Кремля Украина остается проблемой номер один. В ближайшей перспективе воздушное наступление Владимира Путина поможет Башару аль-Асаду удержаться у власти. Но что касается долгосрочной перспективы, то российское присутствие в Сирии — это козырь для торга. Путин уже покончил с дипломатической изоляцией России из-за Украины, и набрал очки, встретившись с Обамой.

Бен Джуда, автор статей для Politico Europe, автор книги «Хрупкая империя: как Россия полюбила и разлюбила Владимира Путина»: Владимир Путин изолирован и действует безрассудно, не обращая особого внимания на жестокие сложности Ближнего Востока. Крым, Донбасс, Сирия — на все это он смотрит с одной точки зрения. Надо давить: на слабеющий Запад. Кремлевские голоса строят предположения о том, что Владимир Путин готов уступить свои позиции на одном фронте, чтобы взамен продвинуться вперед на другом. Он может умерить свои усилия в Сирии в обмен на уступки по Украине и на отмену западных санкций против России.

Маша Гессен, российско-американская журналистка, автор книги «Человек без лица: невероятное восхождение Владимира Путина»: Я думаю, основной мотив Путина — утвердить Россию в роли сверхдержавы. Он использует старую советскую схему игры: сила плюс шантаж. Основной посыл таков: вы будете к нам прислушиваться, вы не будете исключать нас из разговора. Этот сигнал адресован непосредственно и исключительно Соединенным Штатам.

Эндрю Вайс, вице-президент Центра Карнеги, с 1998 по 2001 год работал директором по российским, украинским и евразийским делам в Совете национальной безопасности: Люди во всем мире серьезно переоценивают Путина, называя его стратегом с большой буквы. Он импровизатор и оппортунист высшего порядка. Путинская агрессия против Украины по общим отзывам стала катастрофой. Сирийская авантюра носит все признаки аналогичной трагедии и очень многое говорит нам об импульсивном и беспорядочном характере кремлевских решений по вопросам национальной безопасности.

Марк Галеотти, профессор Нью-Йоркского университета, специалист по вопросам российской безопасности и международной организованной преступности: Он [Путин] хочет поддержать и укрепить режим Асада или как минимум дать ему передышку, чтобы тот смог провести перегруппировку и чтобы Москва получила весомый голос в определении будущего страны и судьбы анти-асадовского режима, который может появиться. Но сама Сирия для него важна в меньшей степени. Главная цель Путина шире: создать трещины в воздвигнутой вокруг России стене экономической и дипломатической изоляции.

Андерс Аслунд, старший научный сотрудник Атлантического совета. В 1991 - 1994 гг. был экономическим советником при правительстве России, в 1994 - 1997 гг. — при правительстве Украины: В этом военном наступлении в Сирии у Путина множество целей. Целый год он искал возможность начать короткую победоносную войну, после того как его война в Донбассе не получилась ни короткой, ни победоносной. Ему был нужен отвлекающий маневр, чтобы скрыть провал войны на востоке Украины, а потом приглушить ее. После многочисленных проб и ошибок Путин остановился на Сирии.

Кит Гессен, писатель российского происхождения, журналист, соредактор журнала n+1: В соответствии с российским выражением, Путин сочетает приятное с полезным. Расстраивать плохо продуманные американские планы приятно. А спасать одного из немногих российских союзников от краха полезно.

Стивен Пайфер, директор Инициативы по контролю вооружений и нераспространению при Институте Брукингса. В 1996 - 1997 гг. был специальным помощником президента и старшим директором по России, Украине и Евразии в Совете национальной безопасности, в 1998 - 2000 гг. — посол США на Украине: У России давние и прочные отношения с Дамаском, который является одним из немногих союзников Москвы, и ее главным оплотом на Ближнем Востоке, а поэтому Путину очень не хочется, чтобы сирийский режим пал. Он также стремится показать, что Россия — это важный игрок на мировой арене, способный бросить вызов США. По всей видимости, он рассчитывает на то, что образ сильной России, играющей ведущую роль в разрешении международных кризисов, положительно скажется внутри страны.

Томас де Ваал, старший научный сотрудник Европейского центра Карнеги: Нынешний российский режим видит в асадовской Сирии самого верного друга на Ближнем Востоке и свое собственное отражение: светскую однопартийную автократию, которая борется с внутренним инакомыслием и суннитским экстремизмом. Активная поддержка Асада укрепляет два прочных символа веры Путина: мощно и решительно вести «войну с террором» (эту идею он вынашивал еще до Джорджа Буша) и не допускать смены режима.

Юджин Румер, директор Российско-Евразийской программы Фонда Карнеги за международный мир. В 2010 - 2014 гг. работал в Национальном совете по разведке, занимаясь Россией и Евразией: Путин весьма успешно перевел разговор с темы своей агрессии на Украине — в этом еще одна побочная выгода от вмешательства в Сирии. Он самоутверждается за счет США, как часто жалуются американские официальные лица. Куда Путин пойдет дальше? Наверное, он сам еще этого не знает. Он будет приспосабливать свою тактику к ситуации по мере ее изменения. Непонятно, стоит ли за этим какая-то стратегия.

http://inosmi.ru/russia/20151003/230610202.html#ixzz3nUxoExUP

Когда западные эксперты расписываются в своей неспособности объяснить действия хозяина Кремля, это говорит не только о продолжении информационной войны, но и о начале войны горячей. Когда не действуют общепринятые правила, когда от противника ждут только коварства и, в свою очередь, стараются победить его коварными методами — засадными полками, новым оружием или хотя бы числом.

Но в условиях мирного времени действуют законы — в данном случае, устав и другие документы ООН. Вашингтон, в силу разных причин подменивший международное право правом силы, сам себя загнал в ловушку. Он взял на себя ответственность за последствия вторжения, например, в Ирак без резолюции Совета безопасности — за кровавую гражданскую войну, унесшую сотни тысяч человеческих жизней.

НАТО и США ответственны за гражданские войны не только в Ираке, но и в Ливии, и в Сирии. А также за приход к власти Талибана в Афганистане и создание «Исламского государства».

Что предлагает Россия

Совершенно очевидно, что США со своей идеей экспорта демократии, за которой скрывается всего лишь установление послушных режимов, поднадоели миру. Так же как в свое время многие устали от СССР, который пытался распространить на весь мир коммунизм путем экспорта революций.

Россия предлагает новый вариант мироустройства — мир, в котором правит закон. Не справедливость, которую можно трактовать на свое усмотрение, а именно закон. Именно поэтому Путин подчеркивает, что мы находимся в Сирии по приглашению легитимной власти. Именно поэтому несостоятельно условие Обамы о непременном смещении Асада. Решать судьбу сирийского президента могут или сирийцы или, на худой конец, Совет безопасности ООН.

Кстати, поэтому Россия категорически против превращения ООН в аморфный международный орган, в котором все желания США будут автоматически приниматься большинством голосов. Он все равно не будет работать.

Да, сегодня Москве и Вашингтону трудно договориться по многим вопросам, то и дело то одна, то другая страна пользуется правом вето. Но это означает лишь то, что надо продолжать договариваться, искать компромиссы, общие интересы. Как мы убедились, если в мире существует лишь один гегемон, рано или поздно он перестает быть светочем добра и справедливости.

В предлагаемой конфигурации существуют два полюса силы: на одном действуют американские предпочтения, на другом — международное право, которое защищает слабые страны от произвола сильных.

Ракетный удар из акватории Каспийского моря продемонстрировал, что второй полюс оформился. Россия весьма эффектно сделала предложение, от которого теперь трудно отказаться.

11 декабря президент и Верховный главнокомандующий Владимир Путин лично прибыл на российскую военную базу Хмеймим в Сирии, чтобы отдать приказ о выводе российской группировки. Это решение объясняется окончанием военной операции, итогом которой стало освобождение Сирии от боевиков «Исламского государства» (запрещённая в России организация), под контролем которых, как утверждают в Минобороны, не осталось ни одного населённого пункта.

Однако говорить о выводе войск следует всё же весьма условно – в Сирии по-прежнему останется немало российских военных. «Наша Версия» выяснила, кому пока не судьба вернуться домой.

Примечательно, что нигде в новостях невозможно найти данные о том, какое именно количество военных вернётся на Родину. Дело в том, что общее количество вооружения и личного состава, задействованного в проведении операции, никогда официально не называлось. По некоторым сведениям, в наиболее активной фазе контртеррористической операции в Сирии российская авиационная группировка насчитывала до 70 самолётов и вертолётов. По состоянию на ноябрь 2017 года, в Хмеймиме находилось примерно 35 боевых самолётов (в том числе штурмовики Су-25СМ, фронтовые бомбардировщики Су-24М и Су-34, истребители МиГ-29СМТ, Су-30СМ и Су-35С), армейская авиация, представленная транспортными вертолётами и вертолётами огневой поддержки Ка-52, Ми-35М и Ми-24П. По официальным заявлениям, из Сирии будут выведены 23 российских самолёта различных модификаций и 2 вертолёта Ка-52. В конечном итоге состав группировки может сократиться до одной авиационный эскадрильи. Предполагается, что этого будет достаточно для нанесения ударов по оставшимся в Сирии разрозненным отрядам боевиков. В случае же обострения обстановки военные смогут буквально за несколько дней нарастить численность авиационной группировки. Потому вывод войск опять-таки может перейти во ввод.

Наземную группировку заменят ЧВК?

Впрочем, в случае эскалации конфликта или попыток исламистов сгруппироваться российские военные одной лишь помощью авиации с Хмеймима не ограничатся. Для поддержки сирийской армии в любой момент может быть применено высокоточное оружие, возможность этого демонстрировали ракетные корабли Каспийской флотилии, которые в случае необходимости нанесут удар крылатыми ракетами «Калибр-НК». В течение короткого времени поддержку воюющим в Сирии войскам смогут оказать также самолёты Дальней авиации, которые в полной мере отработали применение современных ракет.

В Сирии продолжат полноценно функционировать два военных объекта: авиабаза Хмеймим и пункт материально-технического обеспечения ВМФ в Тартусе.

Технику и вооружение, которые используются для их прикрытия, выводить не будут. В Сирии останутся дивизионы зенитных ракетных систем С-400 «Триумф», развёрнутые в Хмеймиме и Масьяфе, батарея зенитного ракетного комплекса С-300В4 в Тартусе и некоторое количество зенитных ракетно-пушечных комплексов «Панцирь-С1». Останутся в Сирии и российские беспилотники, с помощью которых ведётся мониторинг зон деэскалации. Военные утверждают, что такой состав группировки способен успешно выполнять поставленные задачи с прежней эффективностью.

Серьёзно будет сокращена и наземная группировка. Напомним, что в Сирии до последнего времени, по разным данным, находилось около 2,5 тыс. военнослужащих. В операции принимали участие подразделения морской пехоты, сводные мотострелковые подразделения, которые имели на вооружении бронетранспортёры и бронемашины, танки и самоходные артиллерийские установки. Теперь их число значительно сократится. К настоящему времени уже прибыл в пункт постоянной дислокации в подмосковное Нахабино отряд Международного противоминного центра Вооружённых сил России, который выполнял задачи по разминированию сирийских городов. Кроме того, в Махачкалу вернулся батальон военной полиции Южного военного округа, контролировавший режим прекращения боевых действий в зонах деэскалации, а также обеспечивавший безопасность мирного населения во время гуманитарных акций и сопровождавший гуманитарные конвои.

Впрочем, ранее не раз сообщалось, что основные боевые задачи на земле выполняли частные военные компании (ЧВК). Что будет с ними теперь, неизвестно. Не исключено, что в связи с выводом части наземной группировки ряды ЧВК даже вырастут – надо же кому-то заменить выбывших военных.

Американцы не верят в вывод войск

О выводе войск из Сирии военные заговорили в конце октября. Тогда правительственные войска взяли под контроль примерно 95% территории республики, после чего было заявлено: мол, более в масштабной поддержке сирийцы уже не нуждаются. Любопытна реакция на вывод российской группировки из Сирии Пентагона – американские военные заявили, что планы России «на приоритетах США в Сирии никак не скажутся». По всей видимости, таким образом американцы показывают, что не доверяют сообщениям о выводе российских войск. Заодно намекая, что Россия и раньше объявляла о сокращении численности своей группировки, однако затем вновь её наращивала. Напомним, что в марте 2016 года военные уже получили приказ начать вывод основной части российских сил «в связи с успешным выполнением задач», после чего авиагруппа была сокращена с 69 до 25 единиц. К тому времени российские войска практически освободили Пальмиру, однако под контролем боевиков оставались крупнейший город страны Алеппо и значительные территории по всей стране. Во второй раз о сокращении группировки министр обороны говорил в декабре 2016 года. Так что нынешний вывод войск является третьим по счёту. Будет ли четвёртый? Как знать. На прошлой неделе экстремисты из ИГ вновь попытались поднять голову, так что возможно всё. Пока же ситуация напоминает историю 1996 года, когда в преддверии выборов Борис Ельцин прибыл в Чечню, где объявил о победе над террористами и подписал указ о выводе федеральных войск. Однако, как известно, мира это не принесло и чеченская кампания продолжалась ещё несколько лет.

Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник:

– Полагаю, что на этот раз решение по выводу российских войск из Сирии окончательное. Длительное, бесконечное участие войск любой страны в вооружённых конфликтах отрицательно влияет на общественное мнение. Тем более когда нет общей объединяющей идеи. Первоначально успехи в Сирии принимались пафосно и патриотично, но сегодня на фоне ухудшающегося экономического положения значительной части населения общество начинает предъявлять претензии, что государство много тратит на сирийский конфликт и мало на пенсии и зарплаты. Плюс срабатывает фактор потерь – по информации Минобороны, они минимальны, но тем не менее воспринимаются гражданами весьма болезненно. Потому решение о выводе правильное и своевременное – необходимо уйти на волне победы над террористами и очевидного усиления позиций России в этом регионе.

Остаётся открытым вопрос, будет ли Россия в последующем участвовать в сирийском конфликте. Думаю, что это нельзя исключать. В Сирии остаются две военные базы – авиационная и военно-морская. Это означает постоянное военное присутствие России в этом регионе. А при необходимости группировка будет наращиваться. Если потребуется применить большую военную мощь, то наши морские группировки и Дальняя авиация будут задействованы в самые короткие сроки. Разворачивать дополнительные военные базы, а также участвовать в других военных конфликтах в этом регионе Россия не будет, в крайнем случае это будут миротворческие операции под эгидой ООН.

Предполагаю, что переход России в геополитическое наступление будет продолжен. Кроме Сирии есть ещё точки на карте, где Россия должна присутствовать, чтобы отстаивать свои интересы. Это Вьетнам, Куба, Венесуэла и ряд других стран, которые приглашают нас. Потому считаю, что наше эпизодическое присутствие с заходом кораблей, посадками стратегических самолётов, как это было в Индонезии, будет нарастать. И это не агрессивность России или её Верховного главнокомандующего – это необходимость для обеспечения своей безопасности.

Правообладатель иллюстрации AFP Image caption Правительственные войска в Сирии в последнее время добиваются заметных военных успехов при поддержке российской авиации

В последние дни войска сирийского президента Башара Асада ведут масштабное наступление на город Алеппо, расположенный на севере страны и являющийся одним из ключевых городов, контролируемых оппозицией.

Правительственная армия, которая еще недавно считалась деморализованной и мало способной вести боевые действия, успешно продвигается вперед, что застало врасплох многих на Западе.

Наступление на Алеппо идет при мощной поддержке с воздуха. Российская авиация регулярно наносит удары по отрядам сирийской оппозиции.

По согласованию с сирийским руководством вместе с войсками Башара Асада в районе Алеппо находится корреспондент датского телеканала TV2 Расмус Тантхолдт, утверждающий, что среди множества групп, воюющих в составе правительственных войск, он и видел российских военных.

Рассказ Расмуса Тантхолдта, корреспондента датского телеканала TV2:

Меня удивило то, как много разных групп воюют на стороне Башара Асада, рядом с бойцами сирийской армии. Мы видели людей из так называемой "Армии Аль-Махди", это шиитское ополчение из Ирака. Мы видели боевиков "Хезболлы", мы видели военных из Ирана, бойцов ливанского движения "Амаль", мы видели и российских солдат.

Я представлял себе, что российские военные в основном находятся над нами, в небе, но мы их увидели и на земле. Это было недалеко от Ракки, так называемой столицы так называемого "Исламского государства". Мы видели их на дороге, ведущей из Дамаска в Алеппо.

В какой-то момент там нужно свернуть налево, потому что если повернешь направо, поедешь к Ракке, чего сами мы, конечно, не хотели. И мы видели российских военных, едущих к Ракке. Не знаю, как близко они к ней в итоге подъехали, может быть там у них небольшая база, не знаю. Но они были довольно близко к Ракке, примерно в 50 километрах.

Конкретно я видел один бронетранспортер. Я видел такие бронемашины раньше и проверил после этого. Это был российский бронетранспортер. С солдатами я не разговаривал, и нам запрещено их снимать, так что я не знаю, говорили ли они по-русски, но они были одеты в российскую форму и сидели на российском бронетранспортере.

Бронетранспортер проехал очень быстро, я не успел разглядеть знаки различия, но когда я спросил сирийских офицеров, уверены ли они, что это русские, они ответили: "Конечно, это русские".

Комментарий сэра Тони Брентона, бывшего посла Великобритании в России:

Я удивлен тому, что он (Расмус Тантхолдт) думает, будто видел российские наземные войска. Русские заявляли, что у них нет в Сирии наземных войск. Большие потери там обернулись бы значительными проблемами дома.

Но что касается остального, там идет настоящая война чужими руками со значительным участием иранцев, сирийцев и других. Тут он рисует картину очень верно.

Я был в одной комнате с Владимиром Путиным, когда он говорил об опасности исламского экстремизма. И это главное, что им движет в настоящий момент.

Они (русские) верят в то, что Запад некомпетентен, если не враждебен в своих действиях против исламского экстремизма, и указывают на то, что произошло, в частности, в Ираке и Ливии. Они намерены избежать подобного результата в Сирии.

И они твердо верят в то, что единственный путь победить исламский экстремизм в Сирии – это укрепить режим Башара Асада. Это то, что они, очевидно, и делают.

Они очень хотят, в конце концов, я думаю, перейти к тесному сотрудничеству с Западом, чтобы найти режим, который будет дружественен им, и не обязательно с участием лично Асада.

Но они полны решимости укрепить позиции Асада как только можно до начала перемирия, которое вступает в силу в конце недели. И они довольно явно, я думаю, вознамерились взять под контроль Алеппо для того, чтобы гарантировать, что Асад не падет в ближайшее время.

Они делали это раньше . Если мы вспомним события на Украине в феврале прошлого года и второе Минское соглашение, они требовали, чтобы оно вступило в силу спустя некоторое время, и они использовали это время, чтобы взять Дебальцево и укрепить позиции своих сторонников.

Россия, в общем, привержена идее этого перемирия [в Сирии – прим. ред.] . Никто не верит, что это перемирие действительно наступит. Но Россия очень хочет сотрудничества с Западом, чтобы не допустить захвата Сирии "Исламским государством".

Суть дела в том, чтобы это сотрудничество заработало, несмотря на обоюдное недоверие, которое существует из-за очень разных подходов Запада и России к этой ситуации.

Почему Россия воюет в Сирии? Казалось бы, достаточно обсуждаемый вопрос — с момента начала интервенции Запада в Сирию уже немало вышло передач и высказано мнений об процессах, протекающих в Сирии и связанных с ней. Тем не менее остаются нераскрытые загадки, которые всячески замалчиваются как Западом, так и российскими псевдо-аналитиками. Эти загадки мы и попробуем раскрыть в предлагаемых вашему вниманию статьях.

Обстановка в Сирии

Сирия или Сирийская Арабская Республика (САР) — государство, расположенное на Ближнем Востоке, граничащее с Ливаном и Израилем на юго-западе, с Иорданией на юге, с Ираком на востоке и с Турцией на севере. Омывается Средиземным морем на Западе. Современная государственность Сирии насчитывает немногим более 70 лет, но цивилизация зародилась здесь ещё в IV тысячелетии до н. э. Столица — Дамаск, один из древнейших постоянно заселённых городов мира.

Население Сирии составляет порядка 18,5 миллиона человек (2015). Более 70 % сирийцев — сунниты. В стране также присутствуют значительные общины шиитов-двунадесятников, исмаилитов-низаритов и алавитов (16 %), разных направлений христианства (10 %). Государственный язык — арабский.

С 1963 года по настоящее время республика находится под управлением Сирийской партии «Баас» и её союзников. С 2011 года в Сирии идёт вооруженный конфликт между сторонниками законного правительства («Баас» и Башара Асада), вооружённой оппозицией, курдами, изолированными террористами так называемого ИГ (запрещено в России) от остальной Сирии, а с 2014 года — с большим количеством иных группировок террористического толка.

Армии САР противостоят различные террористические организации, прежде всего, ИГ. ИГ состоит преимущественно из иностранных наемников несирийского происхождения. Хотя точных данных об этническом составе ИГ не имеется, карта захваченных ИГ земель позволяет сделать ясные выводы об экспансии со стороны Ирака в малозаселенные районы Сирии. Наиболее вероятно основу сил ИГ составляют бывшие кадровые военные Саддама Хусейна из Ирака под руководством западных и турецких советников.

Известно, что ИГ получал и получает спонсорскую помощь Запада через территорию Турции, Израиля, Ирака и Ливана. Технику, деньги и/или специалистов для обучения террористов, в том числе под видом обучения умеренной оппозиции, отправляют США, Великобритания, Франция, Саудовская Аравия, Катар, Судан и другие страны, а также частные военные компании, что неоднократно освещалось с доказательствами в арабских, израильских и европейских СМИ. Более того, если бы эта помощь не оказывалась, ИГ остался бы без средств и всего необходимого для ведения войны. Это не позволяет говорить о полноценной гражданской войне в Сирии, а позволяет охарактеризовать этот конфликт, как интервенцию Запада по захвату Сирии под прикрытием террористов и так называемой умеренной оппозиции. К сожалению, многие информационные источники, включая прозападную Википедию, в данном противостоянии работают на интересы Запада, подавая информацию в нужном ключе.

До момента ввода группировки Воздушно-космических сил России (ВКС России) террористы осуществляли успешное наступление, захватывая новые территории, несмотря на активную помощь Ирана и других союзных Правительству Сирии группировок. Только Россия достаточно быстро смогла переломить ход конфликта в одиночку, чего не смогла сделать коалиция западных союзников под руководством США, обладая куда более мощной группировкой на протяжении значительно большего времени. Это также подтверждает, что операция против ИГ являлась фикцией и осуществлялась как ширма. Кроме того, широко известен и факт того, что Запад сам в общем-то и создал современный терроризм, финансируя такие группировки как Аль-Каида, которые потом трансформировались в ИГ.

Также следует отметить, что большой интерес для ряда стран, в первую очередь для «элит» Турции, составляет сирийская нефть, которая добывается и транспортируется в Турцию боевиками ИГ. Кроме того, Сирия рассматривается как стратегическая территория для строительства по её территории трубопроводов и поставки по ним нефти и газа. Однако экономика — это всего лишь 4-й приоритет обобщённых средств управления/оружия.

Кого Россия поддерживает в Сирии?

Если рассмотреть конфликт с позиций третьего приоритета обобщённых средств управления/оружия, то основным противоборствующими силами в этом конфликте являются:

• с одной стороны — законно избранная сирийская власть во главе с Башаром Асадом, поддерживаемая Россией;
• с другой стороны — ИГ — террористическая организация, поддерживаемая негласно странами Запада и их союзниками на Востоке и в Африке.

Обращает на себя внимание то, что особую ненависть террористы испытывают далеко не ко всем сирийцами на стороне правительственных войск, а именно — к алавитам, которых, согласно их призывам, просто необходимо физически уничтожить, в отличие от представителей других вероисповеданий.

В чём причина такой ненависти? Только ли в том, что Башар Асад происходит из алавитской семьи, а также многие алавиты занимают ключевые посты в управлении Сирией? Конечно, это одна из причин для ненависти, хотя следует отметить, что число алавитов все же больше обыкновенно сообщаемых источниками 10% (это было характерно для 1970-х годов) и доходит примерно до 22 — 25%.

Так в чем же дело? Про алавитов сочиняются различные мифы — вроде того, что они демонопоклонники и поощряют пороки и прочее.

Западу удалось разжечь ненависть к алавитам среди мусульман-суннитов, которые считают, что борьба с режимом президента Асада — это «джихад» и против неверующих-алавитов, и против правителя, который не является мусульманином. Были конфликты между алавитами и шиитами, тем не менее аятолла Хомейни, бывший иранский верховный руководитель, пошёл с ними на сближение.

Однако история же этих распрей гораздо более продолжительна, чем 6 последних лет, на которые обращают внимание СМИ. До 1936 года существовало алавитское государство, затем французы присоединили его к Сирии, вопреки протестам алавитских шейхов. После этого алавиты для того, чтобы избежать гонений со стороны мусульман-суннитов, начали декларировать принадлежность алавизма к исламу. Однако, до сих пор нельзя сказать, насколько алавиты являются мусульманами. Это достаточно закрытая группа, религиозные предпочтения которой не совсем понятны. Большую роль у алавитов играет принцип «такыйя», согласно которому алавит может исполнять обряды других религий, сохраняя свою веру в душе.

Однозначно судить об особенностях взглядов алавитов сложно, информация о них крайне противоречива. Однако можно сказать о том, что это достаточно подвижная и не закоснелая, в отличии от исторически сложившихся ислама и христианства, общность, которой не чужды здравые идеи из других вероучений, не говоря уже про свободу исполнения ритуалов, что говорит о здравом зерне в основе. Вероучение алавитов достаточно близко к арианству, то есть раннему христианству, которое было заменено католичеством и православием. Алавиты почитают Ису (Иисуса Христа), христианских апостолов и некоторых святых, празднуют Рождество и Пасху, на богослужениях читают Евангелие и используют христианские имена.

Поэтому для понимания, кто такие алавиты, необходимо разобраться с их возможными предшественниками — арианами, поскольку нельзя исключать в силу сходства то, что это одна из уцелевших арианских общин, которая под воздействием внешних обстоятельств и культур преобразилась в алавизм.

Кто такие ариане?

Арианством как правило называют одну из непризнаваемых христианскими церквями ересей, названную так по имени Ария — пресвитера из Александрии, который не признавал ряд выдумок церковников того времени, впоследствии ставших официальной доктриной церкви.

Приведём основные положения учения ариан:

• ариане не признавали Иисуса Богом, а лишь первым из равных — посредником между Богом и людьми;
• отвергали идею о троичности Бога;
• Иисус не существовал всегда, т.е. существует его «начало бытия»;
• Иисус сотворен из небытия, так как до этого его не было;
• Иисус не может быть равен Отцу — Богу, т.е. не единосущ, а подобосущ.

Близкие к арианству воззрения обнаруживаются у многих верующих учёных XVII — XVIII веков, в том числе — у Ньютона. …Друг Ньютона Уильям Уистон (переводчик трудов Иосифа Флавия) в 1710 году был лишен профессорского звания и изгнан из Кембриджского университета за свои утверждения о том, что «вероисповеданием ранней Церкви было арианство».

Отметим существенный момент: арианство — это вероисповедание первоначального христианства, то есть в сущности можно сделать вывод, что Восточная и Западная Римская империя занимались не чем-нибудь, а уничтожением истинного наследия Иисуса и переписыванием его учения в нужном им ключе, а по факту созданием псевдо-христианства или того, что мы сегодня называем историческим сложившимся христианством.

Многие знают, что предсказательница Ванга, на вопрос о начале третьей мировой войны, нестандартно ответила:

Сирия ещё не пала.

По-видимому, она чувствовала, что Сирия — один из последних оплотов раннего христианства, который Запад стремится уничтожить всеми способами. И это до сих пор не удалось только благодаря тому, что на пути экспансии западной цивилизации стала Россия.